|
|
| Мягкая посадка
|
 96 из 209 |
|
|
| | |
|
 |
  
|
| | |
 |
Что ждет нас в будущем? Смешной вопрос... Мы ведь о фантастике
говорим, а там почти всегда о будущем. Не оригинально.
А что будет с человеком? Изменится ли он или ему на смену придет новый
вид? Не хороший, не плохой - новый. Тоже было.
Тогда поговорим о человеческой этике. Что такое хорошо, что такое
плохо? Тьфу, пропасть... прошу прощения Владимир Владимирыч. Что такое жизнь одного человека в сравнении с сотней жизней? Или сотни
с миллионом? Можно ли пожертвовать слабыми, чтобы выжили сильные?
И это было, было, было... Но хочу отдать должное Александру Громову -
несмотря ни на что, читается роман легко. Этакий социальный боевик,
дистопия с элементами детектива, а не уступает по увлекательности
сюжета схваткам драконов и похождениям магов. И не хватает только
одного - любви автора к своим героям: к хорошим, к плохим, хоть к
кому-нибудь... На Земле ужаснейшие катаклизмы, человеческая
цивилизация на краю гибели, а мне все равно. Потому что это все равно
и автору. Он тоже сторонний наблюдатель, как один из героев его
романа. Он тоже лишь наблюдает мир, который выглядит не более чем
искусный эксперимент. Мир, в котором можно быть либо подлецом, либо
дураком. Мир, в который я не верю...
|
| | Смотрите также обзоры других произведений Александра Громова.
- Год Лемминга
|
  | |
 | Странное, двойственное чувство остается после прочтения дебютной книги москвича Александра Громова. С одной стороны, очевидно, что все вошедшие в сборник повести и рассказы (и публикующиеся впервые "Мягкая посадка" с "Текодонтом" и "Вопросом права", и выходившие уже в журнальном варианте "Hаработка на отказ", "Такой же, как вы" и "Всяк сверчок") написаны грамотной и изобретательной рукой. Громову действительно удается разработка фантастических коллизий, тщательная детализация странных, порой отталкивающих социальных систем, описание малопривлекательных, мало приспособленных для человеческой жизни миров - словом, с "эпикатастрофизмом" у Громова все в порядке. С другой стороны, чрезмерное увлечение макроопределениями явно не идет его прозе на пользу: как только автор переходит от рассматривания явлений уровня "вида", "класса" или "социальной прослойки" к отдельной личности, вкус и чувство меры немедленно покидают его. Не то, чтобы герои его были функциональны до примитивизма - напротив, среди них порой встречаются яркие индивидуальности и тонкие, оригинальные мыслители. Hо беда-то как раз в том, что вся заумная рефлексия, весь "интеллигентский треп", все обаяние этих героев никоим образом не влияет на их поведение и поступки. Увы, все их действия не выходят за рамки амплуа примитивного "функционального героя", не мотивированно "ведущего себя" - пусть и исходя из заданных (автором!) Обстоятельств, - а поступающего исключительно так, как вдруг пожелалось авторской левой ноге. Почему-то Александр Громов предпочитает разрешать все конфликты - как внутренние, психологические, так и внешние, ситуативные, - наиболее простым, можно даже сказать прямолинейным способом. В результате герои его, разумные и вполне симпатичные, начинают действовать точно так же, как их многочисленные предшественники, а сюжет становится до слез знакомым всем, кто хотя бы понаслышке знаком с термином "научная фантастика". Может быть, со временем проза Громова и станет менее предсказуемой, а герои начнут жить своей собственной жизнью, органично вытекающей из свойств их личностей, а не только лишь из авторского хотения. В таком случае, остается надеяться, что момент этот не за горами. Ибо писатель А. Громов действительно интересный и многообещающий.
Василий Владимирский (Апрель 1997)
|
|
